Валерий Балезин
Валерий Балезин — альпинист, скалолаз, тренер, а также единственный на территории бывшего СССР мастер спорта международного класса по спортивному скалолазанию и альпинизму.
В школе Валерий был самым неперспективным учеником на уроках физкультуры, а в 83 году стал чемпионом на первом чемпионате СССР по альпинизму. Тогда судьи не верили, что команда Балезина сможет пройти маршрут за девять часов, у других уходило на это минимум два дня.
Но спортсмены справились. За тридцать лет никто так и не смог повторить их результат.
От Столбов к горам
Любовь к горам у меня началась с наших Столбов. Честно говоря, в школе я был одним из самых неперспективных учеников по физкультуре. Я учился в восемьдесят четвертой школе, там был очень активный физрук. Он регулярно организовывал всякие соревнования по футболу, волейболу, баскетболу. В каких только видах спорта я не пытался себя проявить. Ничего не получалось вообще. Именно после Столбов все пошло как надо.
Столбы. Фото из архивов Валерия Балезина
Первое знакомство с ними произошло в 1967 году. Моя мама в то время работала комендантом общежития радиотехнического завода. Группа активистов при заводе любила ходить на Столбы. Однажды они взяли и меня. Я мало что помню с того похода. Позже мы выходили на экскурсии с школьным классом и родителями. Я тогда полазил немного, было весело, но это все еще не было серьезным увлечением.
Ребята из группы позвали меня снова после окончания школы. Я уже был студентом политехнического института. Раньше была традиция в учебных заведениях, когда младшекурсников отправляли копать картошку или помогать в колхозе в течении 20 дней. Так получилось, что я не поехал. Не помню почему, но, видимо, получилось отвертеться. Решил самостоятельно попробовать себя в восхождениях по Столбам. Просто взял и пошел. Один. Во время того, как по Первому столбу гулял, меня заметил какой-то парень:
— Кто такой?
— Студент. Валерий.
— Занимаешься скалолазанием?
— Не занимаюсь.
— А хочешь?
Этот парень — столбист, лесник Семен Ермолаев. У него был талант замечать талант скалолазания в других. По Столбам с ним ходили, лазы искали, пробовали разные приемы. Все двадцать дней я прожил в избушке, в которой можно было ночевать. Семен показал где.
Там же произошло и другое знакомство. Я лез по столбу, вдруг вижу, что еще толпа из двадцати человек идет. Заговорил со мной один мужчина:
.png)
— У кого занимаешься?
— У Семена Ермолаева.
— Где работаешь, где учишься?
— Студент. Поступил в политехнический институт.
— Как так? Наши кадры и у Семена! Ты давай, переходи к нам.
.png)
Это был Владимир Тронин по кличке Боб — на тот момент председатель секции альпинизма политехнического института. Он сказал записываться в секцию, но я не записался.
Спустя два или три месяца я встретил Боба в коридоре института. Он заметил меня, сразу подошел и спросил:
— Что ты не приходишь-то?
— Я не знаю куда…
— Пойдем, покажу.
Пришли мы в спортзал. Ну, так я там и остался, начал заниматься. Тогда уже собралась наша будущая компания: Захаров, Лебедев, Богачев, Ченцов.
Мы тренировались в зале, выходили на Столбы, летом на «Китайку», Такмак. На Столбах и сформировалась наша команда. Появились серьезные планы. Начали целенаправленно ездить в горы, работать на разряды: первый разряд, кандидаты в мастера, задумывались о выступлении на Чемпионате СССР. В 1983 году впервые выступили и стали на Чемпионате СССР чемпионами.
Но не всегда все проходило гладко. В 2000 году, на Чемпионате России, у нас в команде двое человек погибло. Они попали в лавину.
Чемпионат СССР 1983 года. Ущелье Узункол.
Вершина Кирпич
Могу сказать, что все восхождения во время чемпионатов, в которых я участвовал, для меня значимы. Все они сложные и напряженные. Это не обычные восхождения, когда можно идти в спокойном темпе, есть возможность спуститься или где-то отдохнуть, это соревнование и большая скорость. Надо прийти первыми.
Одно из таких самых запоминающихся восхождений — когда мы первый раз стали чемпионами на чемпионате СССР. Чемпионат был очным и проходил на Кавказе в ущелье Узункол.
В советское время наши альпинисты были очень сильными, пожалуй, самыми сильными в мире. На государственном уровне этот вид спорта довольно хорошо поддерживался. Мы могли выезжать в отдаленные районы на горы. В любой стране того времени команды набирались с трудом, а у нас много альпинистов занимались серьезно. Серьезным показателем был Чемпионат СССР.
Раньше сложно было попасть на чемпионат. Сейчас легче: подал заявку и участвуешь. В советское время была квота: определенное количество команд и человек в команде в каждом классе. Классов всего четыре:
-
скальный;
-
технический;
-
высотно-технический;
-
высотный.
Мы несколько раз подавали заявку на чемпионат, но нас не включали, несмотря на то, что была сформирована сильная команда. А в 83 году включили, и мы сразу же стали чемпионами.
В 83 году мы участвовали в очном чемпионате технического класса. Заочный — это когда команды лазают в разных местах в разные время, а после приносят отчеты, по которым их судят. Очный — когда собираются команды на одной горе, и непосредственно на месте их судят судьи.
По условиям чемпионата надо было сходить два маршрута на разные вершины. Естественно, мы остановились на самых сложных: вершина Кирпич по ромбу западной стены и вершина Далар по северной стене. Они не очень высокие, 4000 метра всего, но технически очень сложные: с большими перепадами, оледенением и снегом. Маршруты выбрали «шестерку». Все маршруты подразделяются по категориям: от «единички А» до «шестерки Б»: 1А, 1Б, 2А, 2Б и так далее. В то время «шестерки Б» еще не было, только обычные «шестерки», которые на тот момент были самыми сложными маршрутами.
Перед восхождением мы внимательно с помощью бинокля изучили маршрут. Также нужно было предоставить тактический план с указанием в какой точке и в какое время там будет наша команда. Соблюдение маршрута и этого плана очень сильно влияло на оценку восхождения. Чем быстрее придет команда, тем лучше.
По результатам тренировок в нашу команду вошли: Сергей Баякин — руководитель, Александр Богачев, Валерий Богомаз, Николай Захаров, Сергей Ченцов. Нас тогда никто не знал, так как мы были молодой командой.
Сергей Баякин, руководитель команды
Валерий Богомаз
Виталий Абалаков, выдающий советский альпинист. Родился в Красноярске
Николай Захаров
Александр Богачев
Валерий Балезин
Сергей Ченцов
Чемпионы СССР 1983 год
Тактический план составляет тот, кто первый идет на маршруте. Во время этого восхождения таким человеком был я. Другие команды до нас доходили этот маршрут не быстрее, чем за два дня. Было и три дня, и четыре. Посмотрев в бинокль, поизучав маршрут я сказал, что за полдня залезем. Точнее — за девять часов: если выйдем в пять часов утра, то на вершине «Кирпич» будем в два часа дня. Наш тренер Юрий Сапожников воспротивился: «Не залезем», а я стоял на своем: «Залезем». Договорились на том, что перенесли время прибытия на вершину на час — вместо двух мы должны были быть там в три часа .
Мы принесли план на утверждение, отдали его судьям. Они посмотрели, посмеялись и сказали: «К обеду подойдем и посмотрим, где вы будете».
Маршрут на вершину Кирпич. Фото из архивов Валерия Балезина
Мы стартанули по плану — в пять утра. На месте был судья, который подтвердил, что мы вышли именно в это время. Наиболее сложной частью маршрута была мокрая отвесная стена 400 м. Мы справились и даже прошли с хорошей скоростью.
Отвесные стены вертикальные и почти гладкие
Фото из архивов Валерия Балезина
К обещанному времени судьи подошли проверить нас. К 12 часам мы вылазили к «крыше», а они не могли в это поверить. Уточняли у проверяющего на старте, который подтвердил, что мы двигались согласно тактическому плану.
Пологая часть вершины горы
Пологая часть вершины горы
Вылезли в итоге в два часа, а не в три — пришлось поторопиться из-за надвигающейся опасности. Погода постепенно портилась. Я посмотрел вверх, черная туча шла. Ударил гром. По мере приближения к снегу альпинисты надевают очки, чтобы не жечь глаза. Дужка у них из металла сделана. Я поднимался и чувствовал жужжание дужки очков — приближалась молния. Это очень опасно. Она бьет в выступающую часть горы, к которой мы как раз двигались. Нам ничего не оставалась, как практически бегом двинуться к вершине. Мы сохранили время и вышли раньше тактического плана. В два часа были наверху, а оттуда спустились по гребню. На первый взгляд кажется, что спуск простой, всего «единичка Б», но все равно опасный из-за выступов. Молнии боялись больше, поэтому побежали. В тот момент с горы спускался снежный желоб. Мы сели в этот снег и на заду по склону со свистом съехали вниз.
Только мы оказались внизу, молнии стали бить в вершину. Погода ещё больше разбушевалась. Пошел сильный дождь со снегом. Промокли до нитки, но были рады нашему спасению.
Мы прошли маршрут быстрее тактического плана на один час, что прибавило нам баллов. Это показало, что у нас есть резерв на экстренный случай. Прошло уже более 30 лет, но пока никто не смог пройти этот маршрут быстрее.
За восхождения на Кирпич и на Далар мы получили золотые медали чемпионов СССР в техническом классе. Это были не только наши первые золотые медали, но и рождение нашей команды, начало спортивного пути. В дальнейшем нас ждало много спортивных побед.
Моя первая шестерка. Сложный маршрут
Пик Свободной Кореи 1981 год
Пик Свободная Корея. Северная стена 6А. Маршрут Беззубкина. Фото: Валерий Балезин
Маршруты прохождения пика Свободная Корея. Три из них принадлежат Валерию Балезину. Фото: Валерий Балезин
Пик Свободная Корея. Северная стена 6А. Маршрут Беззубкина. Фото: Валерий Балезин
Все, что сделано впервые, очень хорошо запоминается. Запомнился и мой первый маршрут «шестерка», во время которого мы попали в сильнейшую непогоду. В то время «шестерки» не делились на 6А и 6Б, а было просто: шестая категория сложности. Ходили их не часто – в год два-три восхождений. В 28 лет сходил «шестерку», а в 27 получил мастера спорта в альплагере Дугоба. Мы тогда на много-много гор сходили за лето. Своеобразный рекорд был — за один сезон, за лето, прошли 12 сложных маршрутов.
В 81 году мы были в альплагере Ала-Арча. Сначала 20 дней мы отходили тренировочные восхождения в зависимости от уровня подготовки. Таким образом акклиматизировались и постепенно увеличивали сложность: от «единичек», до «пятерок» и «шестерок».
Я работал там инструктором. Затем у нас начались спортивные сборы в составе СК «Енисей», которые тоже длились 20 дней. В конце сбора мы решили сходить на сложный маршрут. Остановили выбор на маршруте «шестерка» Беззубкина по центру Северной стены пика Свободной Кореи, 4777 метров.
Впервые маршрут был пройден Красноярской командой в 1969 году за 8 дней. За это восхождение команда под руководством Беззубкина получила золотые медали чемпионата СССР. С тех пор маршрут был повторен всего один раз. Мы планировали третье восхождение по этому маршруту за всю историю его существования.
Перед тем как идти на Пик Свободной Кореи мы почти месяц восходили по горам в альплагере Ала-Арча, поэтому были акклиматизированы. Пик Свободной Кореи всего 4700 метров. Однако акклиматизация — вещь важная. Без хорошей акклиматизации голова будет болеть, пропадет аппетит, затошнит.
Высота — 2100
Как проходит акклиматизация?
Для нормальной адаптации необходимо потратить на тренировочные восхождения не менее 10 дней.
поднимаемся на 2000 метров
поднимаемся выше
спускаемся
Турфирмы неподготовленного человека могут выбросить на вертолете на горе 4000 метров. У него почти сто процентов появится горная болезнь. Некоторых приходится обратно на вертолете увозить.
Команда на пик состояла из четырех человек: Александр Богачев (кличка Никодим) — руководитель, Юрий Сапожников (кличка Сапог), Владимир Егунов (Джо) и я. Наиболее подготовленные люди, хотя у всех это была первая шестерка. Мы планировали сделать одну ночевку в начале «крыши» пика Свободной Кореи, где была хорошая снежная «полка».
Скальный выступ, где альпинисты делали привал.
Полка была крохотной, примерно метр на полтора
Ночевка на пике Свободной Кореи. Фото из архива Валерия Балезина
После хижины «Коронские ночевки», в три часа утра, выдвинулись на восхождение. Несмотря на то, что было лето, на высоте в это время обычно отрицательная температура. Мы вышли – тепло, по льду ручейки текли. Это плохая примета. Стоит ждать опасностей от природы: ужасная погода или камнепад. По этой причине нижнюю ледовую часть маршрута необходимо было пройти до восхода солнца, потом она довольно сильно пробивалась камнями, летящими с «крыши».
Ледовую часть маршрута мы прошли быстро и к 6 часам подошли под скальную стену. В начале по льду первым шел Богачев (Никодим), в конце льда вперед вышел я.
Выходя на восхождение мы старались предельно облегчиться, поэтому я даже не взял ботинки, и полез на стену в скальных туфлях. Они были одними из первых скальных туфель появившихся в СССР. Шура Губанов привез их из Англии и подарил мне. Я привязал к ним «кошки», и довольно уверенно лазил по льду.
На ногах у Валерия Балезина скальные туфли
Чемпионат СССР по скалолазанию. Фото из архивов Валерия Балезина
По скале пика Свободной Кореи я лез относительно быстро, стараясь не ронять вниз камни. Я шел первым, Никодим вторым, Джо третьим и последним работал Сапог. Погода все еще была хорошей.
В середине маршрута был горизонтальный траверс влево примерно 15 метров по отвесной стене. Там мы и застопорились на некоторое время. Джо с Сапогом застряли чего-то, а Никодим висел на веревке, ждал:
— Давайте быстрее, ну! — орал он.
— Сейчас, сейчас. Тут проблемы на траверсе, — виновато отвечал Сапог.
— Папа, твою мать, ну сколько можно вас ждать! — после часового ожидания не выдержал Никодим.
В это время я смотрел, как снизу к нам поднималось облако. Вот оно поглотило ущелье, предгорье, более низкие вершины, закрыло ледник и подбиралось к нам. Наконец, спустя полтора часа парни победили траверс и мы двинулись дальше. В это время облака догнали и нас.
Похолодало, закапал дождь. Затем так сильно затарабанил, что со стены горы потекли струи. Остановиться мы не могли — шли к полке, которая была еще далеко. В скале я увидел щель, зацепился. Там тоже так вода бежала, что забегала через рукава, а выбегала через штаны, но мы продолжали лезть с такой скорость, как и по сухой скале. Сначала погода радовала теплом +15, а со временем стало ниже нуля. Мы стали мокрыми. Было холодно и зябко.
Боковой ход или маршрут при подъеме или спуске
— Ищите полку для ночевки!
Это кричал Сапог. Было чуть больше часа дня. Полка, на которой мы планировали остановиться, находилась высоко.
Я пролез веревку с траверсом вправо и вышел на маленькую полочку. «Здесь максимум два человека поместятся», — подумал я тогда, и все-таки решил полезть, проверить полку повыше.
Когда оставалось метров 30, сильная пурга началась. Дуло со всех сторон. Вроде голову поворачиваешь, чтобы лицо спасти, а ветер и слева, и справа настигает. Я понял что ни руки, ни ноги не чувствую. Все замерзло. По веревке вниз съехал.
Решили остановиться там, где остановились – на маленькой полочке метр на полтора. Никодим уже начал готовить ее под ночевку. Сапог снизу кричал:
— Полку нашли?
— Нашли, — ответил Никодим.
— Ляжем? — спросил Сапог.
— Лечь-то вряд ли, но сядем качественно! — пошутил Никодим.
Пришел Джо с палаткой. Мы ее закрепили, прибили крючьями к скале, и залезли в нее как в мешок. С нас столько воды натекло, пару ведер, наверное. Проткнули дно крюком, чтобы вода стекла. Сапожников еще шел на жумарах, поэтому в палатку залез последним. Мокрый Сапог сказал, что еще нигде так не мерз, даже на суровой Победе.
Мы с трудом сидя разместились в палатке, хотя времени было всего три часа дня. Казалось, что хуже стать не может, но погода испортилась еще сильнее. Снег валил стеной, дуло со всех сторон, температура упала.
Элемент снаряжения с помощью которых легче подниматься вертикально по веревке
Фото сгенерировано в Kandinsky 2.2
Потом зажгли горелочку, вроде даже как-то тепло стало, уютно. Сыро, правда. Сапожников решил согреться. Достал фляжку с коньяком, отвинтил крышку и пытался наливать. Руки ходуном ходили, кружка с фляжкой не могли состыковаться. В итоге придвинул ноги к груди, прижал к ним руки, чтобы не дрожали. Так сидел и накрапывал себе коньяка. До того был мокрый и замерзший.
Вскипятили чай, чего-то поели, и стали устраиваться на сидячую ночевку. Карематов в то время не было, поэтому брали с собой поролоновые коврики. Они впитывали воду и практически не защищали от холодного пола палатки. Спальники тоже не спасали. Они были укороченными, называются «Слоновая нога». Их на ноги надеваешь, остаешься в куртке, и так спишь.
Пуховая куртка тоже всю влагу впитала и совсем не грела. Пух слипся, стал тяжелым и грел не больше пиджака. Я сидел на свернутой штормовке на выступающей части полочки. Время от времени сваливался вниз и повисал на самостраховке.
Несмотря на такой экстрим мы, можно сказать, успешно переночевали. Даже не замерзли. Думаю, там какие-то механизмы включаются. Обычно некоторые предполагают, что невозможно выжить в таких условиях, а мы хорошо переночевали. Никто даже не заболел.
На следующий день проснулись с рассветом. Небо было затянуто темными свинцовыми тучами. Холодно. Снег. Делать было нечего — собрались и полезли дальше. Хорошее было в том, что «крыша» замерзла и перестала быть камнеопасной. Только двигались мы, как ежики в тумане. Облачность никуда не делась. В 12 часов мы были на вершине. Она оказалась словно снежный купол в тумане. Куда идти? Как спускаться?
Фото сгенерировано в kandinsky 2.2
Мы не знали в тумане, куда нам спускаться, поэтому решили двигаться на ощупь, интуитивно. Тут я вспомнил, что за несколько дней до нас, по более легкому маршруту ходила группа. Следы были занесены снегом, но если его пошебуршить, то можно было обнаружить уплотнения от следов. Мы это и сделали. Таким способом вышли к началу дюльфера. Куда идти дальше было непонятно из-за низкой облачности. После плутаний мы нашли ледник, там нашли ручейки и решили ориентироваться по ним. Вышли к реке. Уже в темноте мы вылезли на полку и пошли по полке над каньоном вниз. Фонарики у нас сели. Вдруг в темноте мы всей командой провалились в маленькую, но глубокую речку. Сапог выдал много матов и начал нас уговаривать остаться на ночевку.
Спуск, где по веревкам можно спуститься по отвесам и склонам
Сапог убедил тем, что здесь можно найти дрова и разжечь костер. Мы отправились на поиски деревьев. Нашли одно сухое и наломали веток. Шел мелкий дождь, поэтому добыть огонь было проблематично. Мы зажгли горелку, обложили её дровами. Их было много, костер тоже разгорелся до больших размеров. Сапог поставил недалеко от костра палатку и лег спать, а остальные еще долго сидели, грелись. Решил я тоже отдохнуть, прихожу в палатку, а усталый Сапог в луже спит. Я пристроился рядом на почти сухом месте и тоже уснул, а Никодим с Джо так до утра и просидели у костра.
Фото сгенерировано в deepfloyd-if